Февральская революция 1917 года застала Льва Троцкого в эмиграции. В начале мая 1917 Троцкий прибыл в Петроград, где стал неформальным лидером «межрайонцев», занимавших критическую по отношению к Временному правительству позицию. После провала попытки июльского восстания был арестован. В июле на VI съезде РСДРП(б) состоялось объединение «межрайонцев» с большевиками, а сам Троцкий вошёл в состав ЦК партии. После провала Корниловского выступления в сентябре Троцкий был освобождён, как и другие арестованные в июле большевики.

Троцкий стал руководителем Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов и, по оценке Ричарда Пайпса, в отсутствие Ленина фактически возглавлял деятельность большевиков в Петрограде вплоть до его возвращения. Именно он сформировал Петроградский военно-революционный комитет (ВРК), который стал основным органом подготовки вооружённого восстания в Петрограде.

Окончание второй эмиграции (1914—1917)

На начало Первой мировой войны Троцкий находился в Вене. Опасаясь того, что он как русский подданный может быть интернирован (хотя он и был лишён гражданских прав судом в 1907 году), Троцкий 3 августа 1914 года выехал в Цюрих. В 1914—1916 г. жил в Париже, где работал в социалистической газете «Наше слово», из которой он вытеснил Мартова. 14 сентября 1916 года газета была запрещена, а Троцкий — выслан из Франции за антивоенную пропаганду. После того как Великобритания, Италия и Швейцария отказались его принять, Троцкий направился в Испанию.

Вскоре после прибытия в Мадрид Троцкий был арестован и через несколько дней выслан в Кадис как «опасный анархист». Из Кадиса его собирались выслать в Гавану, но после бурных протестов отменили это решение. 25 декабря 1916 года Троцкий под надзором испанской полиции отбыл из Барселоны в Нью-Йорк на пароходе «Монсерат» и прибыл в Нью-Йорк 13 января 1917 года.

Февральская революция застала Троцкого в Нью-Йорке, и он не смог непосредственно участвовать в революционных событиях. Так же, как и для Ленина, революция в России стала для Троцкого неожиданностью. Ещё 16 января в статье, сопровождавшей интервью Троцкого нью-йоркской еврейской «Форвертс», корреспондент заявил, что «товарищ Троцкий останется с нами… по крайней мере до конца войны».

Интернирование в Канаде

В конце марта 1917 года Троцкий направился в Россию на норвежском пароходе «Христианиафьорд» через канадский порт Галифакс.

В Галифаксе его, однако, интернировали британские власти - причиной задержания стало отсутствие российских документов (Троцкий обладал американским паспортом, выданным лично президентом Вудро Вильсоном, с приложенными визами для въезда в Россию и британской транзитной). Кроме того, власти опасались, что Троцкий своими действиями может подорвать стабильность в России. Формально британцы действовали на основании «чёрных списков» неблагонадёжных лиц, составленных ещё царским правительством. Троцкий пробыл в британском концлагере для интернированных моряков германского торгового флота (город Амхёрст, Новая Шотландия) около месяца. Вместе с ним были интернированы жена, двое сыновей и ещё пятеро российских социалистов, имена которых были записаны как Никита Мухин, Лейба Фишелев, Константин Романченко, Григорий Чудновский и Гершон Мельничанский. По некоторым источникам, Троцкий пытался вести в канадском концлагере социалистическую агитацию^[1][2], после чего интернированные германские офицеры заявили протест британским властям. По заявлению коменданта концлагеря, «этот человек обладает невероятной харизмой. Буквально через несколько дней он стал самым популярным человеком в лагере»^[3].

Троцкий отказался сходить с парохода добровольно, так что его пришлось выносить силой, на руках, а начальник концлагеря полковник Моррис, воевавший в англо-бурскую войну, заявил ему: «Попались бы вы мне на южноафриканском побережье…». Сам Троцкий так описывает своё пребывание в концлагере:

Военный лагерь «Amherst» помещался в старом, до последней степени запущенном здании чугунолитейного завода, отнятого у собственника-немца. Нары для спанья расположены были в три ряда вверх и в два ряда вглубь с каждой стороны помещения. В этих условиях нас жило 800 человек. Не трудно себе представить, какая атмосфера царила в этой спальне по ночам. Люди безнадёжно толпились в проходах, толкали друг друга локтями, ложились, вставали, играли в карты или в шахматы … Из 800 пленных, в обществе которых я провёл почти месяц, было около 500 матросов с затопленных англичанами немецких военных кораблей, около 200 рабочих, которых война застигла в Канаде, и около сотни офицеров и штатских пленных из буржуазных кругов.

— Троцкий Л. Д. Моя жизнь.

По требованию Петроградского совета и министра иностранных дел Временного правительства Милюкова британские власти отпускают Троцкого. 29 апреля он выходит из концлагеря^[4] и отправляется в Россию на датском пароходе через Швецию.

Путь Троцкого из Нью-Йорка в Петроград через британскую территорию породил теорию заговора, согласно которой он якобы являлся британским (или британо-американским) агентом, а в Галифаксе якобы «получал последние инструкции». В июле 1917 года Троцкому пришлось столкнуться с обвинениями в предполагаемом получении в Нью-Йорке десяти тысяч долларов из неизвестного источника, на что он с иронией заметил, что его «дёшево оценили». Эта теория получила гораздо меньшее распространение, чем теория о «немецком золоте Ленина», ввиду своей явной бессмысленности — Британия в это время воевала с Германией и не была заинтересована в том, чтобы Россия выходила из войны. Кроме того, если Германия предоставила Ленину возможность транзита в Россию через свою территорию, то Британия Троцкого интернировала. Что касается США, то они в 1917 году вообще не участвовали в войне и придерживались нейтралитета. Существуют также несколько противоречащих друг другу теорий заговора, объявляющих всех поголовно пассажиров парохода «Христианиафьорд» социалистическими агитаторами, вооружёнными боевиками и одновременно богатыми финансистами. На самом деле власти интернировали из пассажиров парохода вместе с Троцким всего шестерых человек, не считая его жены и детей.

Прибытие в Петроград

4 мая 1917 года Троцкий прибывает в Петроград. Его встречают несколько социалистов, однако в целом эта встреча не имела ничего общего с той пышностью, с которой в апреле на Финляндском вокзале встретили Ленина. Прямо с вокзала Троцкий отправляется на заседание Петросовета. В знак признания прежних заслуг (во время революции 1905 года Троцкий был председателем Петросовета) ему предоставляют место в исполкоме Петросовета с совещательным голосом.

После возвращения Троцкий становится лидером фракции «межрайонцев», требовавших восстановления единства РСДРП. Существенных идеологических различий между фракциями «межрайонцев» и большевиков не было^[5]: и те, и другие поддерживали лозунги роспуска Временного правительства («перерастания буржуазной революции в социалистическую») и немедленного мира («демократический мир без аннексий и контрибуций»). В состав «Межрайонки» входил ряд способных агитаторов во главе с Троцким, однако сама по себе эта организация была слишком слаба и малочисленна, чтобы действовать как независимая партия; к моменту прибытия Троцкого из эмиграции фракция как раз обдумывала своё возможное слияние с большевиками либо какой-либо другой левой группировкой^[6].

Ораторские способности Троцкого обращают на себя внимание Ленина, и в июле фракция «межрайонцев» в полном составе присоединяется к большевикам; по выражению Луначарского (также бывшего «межрайонцем»), Троцкий пришёл к большевизму «несколько неожиданно и сразу с блеском»^[7]. В числе других значимых деятелей «Межрайонки» к большевикам присоединяются также В. А. Антонов-Овсеенко, М. С.Урицкий, В. Володарский, А. А. Иоффе. Первое совещание между Лениным и Троцким, на котором обсуждалось возможное слияние, прошло уже 10 мая^[6]. Обе стороны приходят к выводу, что их программы действий, применительно к существовавшей тогда в России ситуации, полностью совпадают. Уже на этом совещании Ленин предлагает Троцкому вступить в ряды большевиков, однако он откладывает принятие решения, ожидая мнения своих соратников — «межрайонцев». Сам же Ленин, комментируя эти переговоры, замечает, что немедленно объединиться с Троцким им обоим мешают «амбиции, амбиции, амбиции».

По воспоминаниям В. С. Войтинского, Ленин неоднократно заявлял, что «партия не пансион для благородных девиц. Нельзя к оценке партийных работников подходить с узенькой меркой мещанской морали. Иной мерзавец может быть для нас именно тем полезен, что он мерзавец… У нас хозяйство большое, а в большом хозяйстве всякая дрянь пригодится»^[8]. По оценке В. М. Молотова, «Ленин… умел всех использовать — и большевика, и полубольшевика, и четвертьбольшевика, но только грамотного». Луначарский отмечает, что «огромная властность и какое-то неумение или нежелание быть сколько-нибудь ласковым и внимательным к людям, отсутствие того очарования, которое всегда окружало Ленина, осуждали Троцкого на некоторое одиночество. Подумать только, даже немногие его личные друзья (я говорю, конечно, о политической сфере) превращались в его заклятых врагов»^[7].

В июне 1917 года Троцкий называет сложившуюся систему «двоевластия» «двоебезвластием» и характеризует «соглашательство» меньшевистско-эсеровских Советов с Временным правительством следующим образом:

Мелкобуржуазная интеллигенция, поднятая на неожиданную для неё самой высоту образованием Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, больше всего испугалась ответственности, и поэтому почтительно предоставила власть капиталистически-помещичьему правительству, вышедшему из недр третьеиюньской Думы. Органический страх мелкого обывателя перед святыней государственной власти, весьма откровенно проступавший у народников, прикрывался у меньшевиков-оборонцев доктринерскими рассуждениями о недопустимости для социалистов брать на себя бремя власти в буржуазной революции

— Троцкий Л. Д. Двоебезвластие.^[9]

.

VI съезд РСДРП(б) принимает «межрайонцев» в состав большевистской партии, а их лидеров Троцкого и Урицкого избирает в состав ЦК. Вместе с тем предложение Ленина ввести Троцкого в редколлегию «Правды» отклоняется 11 голосами против 10.

В июле-сентябре Троцкий благодаря своим способностям оратора играет ключевую роль в «разагитировании» петроградских солдат и кронштадтских матросов и их переходе на сторону большевиков. Его излюбленной ареной для выступлений становится цирк «Модерн». Этот цирк располагался недалеко от особняка Кшесинской, на углу Кронверкского и Каменноостровского проспектов^[10]. К 1917 году здание цирка сильно обветшало, и в январе 1917 года пожарники запретили проводить в нём цирковые представления.

Я застал в Петербурге всех ораторов революции с осипшими голосами или совсем без голоса. Революция 1905 г. научила меня осторожному обращению с собственным горлом. Митинги шли на заводах, в учебных заведениях, в театрах, в цирках, на улицах и на площадях. Я возвращался обессиленный за полночь, открывал в тревожном полусне самые лучшие доводы против политических противников, а часов в семь утра, иногда раньше, меня вырывал из сна ненавистный, невыносимый стук в дверь: меня вызывали на митинг в Петергоф или кронштадтцы посылали за мной катер. Каждый раз казалось, что этого нового митинга мне уже не поднять. Но открывался какой-то нервный резерв, я говорил час, иногда два, а во время речи меня окружало плотное кольцо делегаций с других заводов или районов. Оказывалось, что в трёх или пяти местах ждут тысячи рабочих, ждут час, два, три. Как терпеливо ждала в те дни нового слова пробужденная масса.

К осени 1917 года старые разногласия Ленина и Троцкого уходят в прошлое. 1 ноября 1917 Ленин называет Троцкого «лучшим большевиком» («Троцкий давно сказал, что объединение [между большевиками и меньшевиками] невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика»), хотя ещё в апреле в своих заметках назвал Троцкого «мелким буржуа».

См. также

• Революция 1917 года в России

Ссылки