| Осада Смоленска | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Русско-польская война (1609—1618) | |||||||||
|
|||||||||
| Противники | |||||||||
| Речь Посполитая | Царство Русское | ||||||||
Смоленская оборона — оборона русскими Смоленска от войск Речи Посполитой в 1609—1611 годах во время русско-польской войны 1605—1618 годов. Длилась почти два года.
Содержание |
В 1606-1607 годах в Речи Посполитой произошел Сандомирский рокош. Это событие определило появление Лжедмитрия II, который группой литовских магнатов был провозглашён царём. Летом-осенью 1608 года положение этого самозванца сильно упрочилось. На его сторону перешла часть русского дворянства, и он занял значительные территории. Возникла реальная возможность занятия им трона, в результате чего вчерашние польско-литовские оппозиционеры стали бы новой русской знатью, и правительству Речи Посполитой пришлось бы с ними считаться. В это время король получает информацию, что Шуйский вывел войска с западных территорий и на границе нет стражи. Складывавшаяся в России ситуация ускорила подготовку войны[1]. Осенью-зимой 1608-1609 годов польско-литовские войска стали сосредотачиваться на границах. Как доносили русские лазутчики в Смоленск, «...пехота Ходкевича сем сот с пушками у Быхова и в Могилеве, они говорили, что весной пойдут на Смоленск». Тогда же поступили известия, что в Минске собрались 600 солдат[2].
С осени 1608 года польско-литовские отряды начали совершать систематические набеги на смоленские волости[3]. В октябре велижский староста Александр Гонсевский направил в Щуческую волость 300 человек во главе со своим братом Семёном. Как доносили в Смоленск, люди этого отряда «землю отводят к Велижу вдол на семьдесят верст, а поперег на двадцать верст, и из Щуческой волости идут в Порецкую»[3]. Как замечает С.В. Александров, за велижским старостой, вероятно, стоял литовский канцлер Лев Сапега, который еще в 1607 году призывал короля идти на Смоленск. Польские сенаторы, наоборот, настаивали на походе на Москву через территорию Северской Украины. Таким образом, литовская знать хотела получить дополнительный козырь при определении направления главного удара[3].
В январе 1609 года в Варшаве состоялся Сейм. На Сейме король Сигизмунд III предложил возвести на русский трон своего сына Владислава. В это время, Речь Посполитая вела войну со Швецией и сенаторы не смогли договориться с королём. Как доносили в Москву царю Василию, «Ходкевич и литовские паны Королевича и полских людей не хотят пустить, и литовские паны говорят полским людям, своего де государства не обороня хотят с тобой мир нарушить и желнарей, и всех воинских людей поставить по городам»[4]. Королю помог Выборгский договор, который князь Михаил Скопин-Шуйский заключил со Швецией в феврале 1609 года. Это убедило сенаторов в необходимости войны. Зимой-весной 1609 года шляхта на своих сеймиках «одобрила поход на Москву... и согласны были в том, чтоб король не упускал сего случая»[4]. В марте-апреле в Смоленск уже доносили о сборах: «венгры, гусары, пехота немецкая, инфлянские солдаты с полком Пернавского, двести человек казаков, запорожцы имеют грамоты от Дмитрия идти на Смоленск, солдаты из Орши вышли у них голова Жмотинский», «в Орши сотен конных гайдуков, пеших сто пятьдесят, Бернатни пошел на Любавичи и на Микулы к Велижу, Колуховский, Стебровский, Лисовский, рота татар все пошли до Витебска, ждут Жмотинского, он с большим войском пойдет под Белую... из Орши пишут, чтоб не пускали купцов до Смоленска, великая прелесть будет»[4].
Весной 1609 года Александр Гонсевский усилил набеги. В марте Семён Гонсевский пограбил четыре деревни Щуческой волости, 25 марта напал на погост Плаи, где разграбил крестьянское и церковное имущество. В апреле литовские отряды вторглись в Порецкую волость и разорили деревни Козырево, Немытково, Кондаково. В челобитных крестьяне жаловались царю Василию: «нас бедных сирот твоих государевых секли на смерть и мучили всякими муками из денег... и платя побрали, и дворы, и клети, и гумна с хлебом пожгли», «утопили в реку Касплю жонку да девку, да поймали крестьянина Свиридка Тимофеева, и вымучили пятнадцать рублев денег...»'[5]. Помимо разорения деревень, Гонсевский начал проводить агитацию. Как сообщал Иван Жидовинов в Смоленск, «пан же Олександра присылал крестьян Вележского повета в Щуческую волость к крестьянам с грозами, а приказывает он щуческим крестьянам: живите за мной не бойтесь, от нас войны вам не будет, а которые крестьяне Щуческой волости не имут за нами жити, и нам де их хлеб, и их жати воевати, и негде им от моих литовских людей не избыти»[6]. Захват Щуческой и Порецкой волостей, ускорял подход королевской армии к Смоленску и ставил под удар бельские коммуникации, через которые Смоленск поддерживал связь с армией князя Михаила Скопина-Шуйского[6].
Весной 1609 года воевода Михаил Шеин начинает ставить заставы на смоленских рубежах. 15 марта в Щуческую волость был послан дворянин Василий Румянцев с приказом «над литовскими людми промышлять, сколько Бог помочи подаст и засеки от литовского ребежа засекати»[7]. Ситуация для Румянцева осложнялась тем, что на заставе было всего 5 детей боярских. Румянцеву удалось организовать на работы крестьян. 25 марта он доносил: «по литовскому рубежу по дорогам и по стишкам сторожи поставил и подымных людей собрав поставил на заставе в деревне Щукине». Но крестьяне не смогли оказать серьёзного сопротивления литовцам Гонсевского. В апреле Румянцев сообщал, что «мужики» со сторож разбежались по лесам и оборону на границе держать не с кем, дети боярские с заставы уехали и с Румянцевым остались только 100 человек крестьян Щуческой волости[8]. В ответ на такие известия, Шеин поставил заставы в Порецкой волости во главе с дворянами Иваном Башмаковым, Гаврилой Чебышёвым и Дмитрием Дементьевым. В этот раз воеводе удалось выделить на заставу 200 дворян и сотню архиепископских детей боярских и монастырских служек. Эти заставы также оказались не эффективными. Уже 13 апреля на заставе Башмакова было всего 28 дворян, а 57 числились в «нетях». Башмаков сообщал, что дворяне встали по «деревням по две, по три и по семи, а к нам на заставу не едут, а иные по деревням грабят». На заставе Дементьева 15 апреля находилась сотня служек Троицкого монастыря, из состава которой в наличии были только 20 человек и еще 7 человек из Спасского монастыря, а архиепископские дети боярские так и не прибыли на службу[9]. В конце апреля заставы были отозваны в Смоленск.
На основании событий на заставах В.П. Мальцев сделал вывод, что «смоленские дворяне не желали защищать Смоленскую землю от польских интервентов»[10]. С.В. Александров, соглашаясь, что ситуация на заставах дает право на такой вывод, замечает, что не смотря на присутствие шатаний и фактический отказ стоять на границе, дворяне не бунтуют против Шеина, не переходят к Гонсевскому[11]. Одновременно, в мае 1609 года основная часть смоленского дворянства (по некоторым данным, около 3000 человек) выступила на соединение с армией князя Михаила Скопина-Шуйского[12]. Объясняя поведение смоленских дворян, С.В. Александров склоняется к выводу, что причиной этого стало то, что за время гражданской войны смоленское дворянство стало на определенный момент независимой силой (с лета 1608 года Смоленск находился в полной изоляции от центральной власти, т.к. земли вокруг контролировали тушинцы) и заботилось больше о собственном благосостоянии, а не о государственной службе. Кроме того, как замечает Александров, стояла весна, время полевых работ, и не каждый помещик в это время решится нести службу на границе[13].
10 апреля (20 апреля н.с.) оршанский староста Андрей Сапега направил воеводе Михаилу Шеину письмо, где сообщал, что король просил Александра Гонсевского съехаться с воеводой на Велижском рубеже и «сразумиться о том як бы посланнику его королевской милости з листы безпечно и вольно пройти... и о иных потребных делах разговориться». 11 апреля воеводе отписал Гонсевский, который предложил «уговор чинить... про рубежные дела»[14]. В письме Гонсевский официально оспаривал существующие границы по Велижскому рубежу, о Смоленске, официально, ничего не говорилось. Вероятно, главной целью переговоров, было выяснить намерения воеводы на ближайшее будущее[15]. 14 апреля Шеин дал согласие на переговоры, но 26 апреля он сообщил в Москву, что отказался от переговоров. Сапеге Шеин отписал: «и яз по твоему письму на договор к Олександру Гасевскому не послал никого, потому, что после посольского договору и укрепления полские и литовские люди и по ся места в государя нашего государстве кровь крестьянскую проливают и землю государя нашего пустошат». К этому времени, люди Гонсевского уже захватили 22 деревни и заняли земли до рек Каспли и Полови[16]. В начале мая воевода посылает в Порецкую волость дворянина Ивана Жидовинова и сотню стрельцов. Заставы поставили в деревнях Выдуби, Гнилице и на реке Жилице. Летом заставы поставили в деревнях Плаи, Щучье, Никольской и на реке Стрипице[17]. 25 июля Шеин отозвал стрельцов в Смоленск, после чего Жидовинов не смог организовать защиту волостей, и в августе Гонсевские захватили Щуческую волость[18].
В июле воевода получает известие: «Короля чают под Смоленском к Спасову дни (9 августа), а не будет к Спасову дни и король будет подлинно под Смоленском к Оспожнему дни (8 сентября)». С этого времени воевода начинает подготовку к обороне города[19].
Летом 1609 Речь Посполитая начала военные действия против России. Её войска вступили на российскую территорию, и первым городом на пути польских войск оказался Смоленск. Первые отряды Речи Посполитой, возглавляемый канцлером Литовского княжества Львом Сапегой подошли к городу 19 сентября 1609 года и начали его осаду. Смоленск обороняли гарнизон из 5,4 тысячи человек при 200 пушках и вооружённые горожане. Руководил обороной русский воевода М. Б. Шеин. Войсками Речи Посполитой командовал Сигизмунд III, оно насчитывало 12,5-тысяч человек при 30 пушках и 10 тысяч запорожских казаков гетмана Олевченко.
Первый штурм продолжался 25—27 сентября, но был отбит. Неудачей окончились также попытки поляков прорыть подземные ходы зимой 1609/1610 годов в крепость. Ходы были обнаружены, и в результате ряда столкновений, поляки были из них вытеснены, а сами тоннели взорваны. По мнению видного советского военного историка Е. А. Разина, это был первый в истории военного искусства подземный бой[20]. После этого Сигизмунд III приступил к длительной осаде. Защитники крепости осуществляли многочисленные вылазки, постоянно тревожа польские войска. Во время одной из таких вылазок шесть смолян захватили в польском лагере королевское знамя и благополучно вернулись в Смоленск[21]. 4 июля 1610 года под Клушино был разгромлен русско-шведский отряд Шуйского—Делагарди, шедший на помощь осаждаемым, в польский лагерь была доставлена осадная артиллерия. Это дало возможность Сигизмунду III активизировать боевые действия: штурмы предпринимались 29 июля, 30 июля, 21 августа, 1 декабря. Все они были отбиты защитниками города. Понеся значительные потери, поляки вновь перешли к осаде. Неудачей закончились и переговоры о сдаче с обороняющимися в сентябре 1610 и марте 1611 года.
К лету 1611 года в живых остались около 200 солдат и около 8 тысяч жителей. Решающий штурм начался в ночь на 13 июня со всех сторон. Шеин со своим отрядом вступил в бой с поляками, пытавшимися проникнуть в город сквозь пробоину в одной из стен. В этом бою он был ранен и попал в плен. Между тем горожане, несмотря, на численное превосходство врага продолжали сражаться, и последние защитники города, проникнув в Успенский собор, где хранились значительные запасы пороха, взорвали его вместе с собой и наступающими поляками.
Общие потери, понесённые польскими войсками, составили около 30 тысяч человек. Большие потери и измотанность войска не позволили Сигизмунду двинуться на помощь полякам в Москве (которые были разбиты), и он ушёл обратно в Польшу.
В результате взятия города он на 43 года вошёл в состав Великого княжества Литовского и был возвращён Россией во время осады 1654 года. Оборона Смоленска 1609—1611 годов является одной из самых длительных оборон города в условиях сплошной блокады во всей российской истории.
Осада Смоленска (1609—1611).
