Иван Тарасьевич Грамотин (? — 1638^[1]) - подьячий, а затем думный дьяк, видный деятель Смутного времени, трижды, при разных государях, возглавлял Посольский приказ.

Биография

Иван Тарасьевич грамотин родился в дворянской семье. Современники признавали за ним ум и красноречие. Первое упоминание о нём относится к 1595 году, когда он был подъячим в посольстве к немецкому королю Рудольфу II.

В 1603 году Иван Грамотин был назначен в дьяки Поместного приказа, где находился по февраль 1604 года.

В ноябре 1604 года Иван Грамотин был отправлен Борису Годунову против Лжедмитрия I выдававшего себя за Дмитрия Углицкого на северщину в составе большого войска. Однако, Грамотин присягнул на верность самозванцу, который и пожаловал Грамотина в думские дьяки.

В 1606 году Иван Грамотин с польскими послами вёл переговоры.

Он вновь совершил измену, на это раз Лжедмитриию I перейдя на сторону Василия Шуйского, однако Шуйский наслышанный о преданности Ивана Грамотина отлучил его от двора отправив последнего в 1606 году дьяком в город Псков. Это никак не соответствовало желаниям Грамотина занимать видное место возле российского престола, поэтому уже через два года он сбежал в Тушино, где вновь принёс присягу, на этот раз Лжедмитрию II. Новый господин послал Ивана Грамотина в Сергиев Посад уговорить монахов Троице-Сергиевой лавры признать новую власть.

В 1609-1610 году стал агентом царя Речи Посполитой Сигизмунда III и участвовал в боярском посольстве к польскому королю Сигизмунду для приглашения на престол его старшего сына королевича Владислава.

В 1610 году, вскоре после низложения с трона Василия Шуйского, Иван Грамотин пожалован Сигизмундом в печатники и поставлен руководителем Поместного и Посольского приказов.

В сентябре 1610 года вместе с Михаилом Глебовичем Салтыковым, Иваном Петровичем Шереметевым и князем Василием Васильевичем Голицыным уговаривал жителей Москвы не сопротивляться и дозволить вступить в город польскому отряду во главе с гетманом Речи Посполитой Станиславом Жолкевским.

В 1612 году Иван Грамотин приехал в Польшу, куда его послали, чтобы максимально ускорить приезд Владислава. После Московской битвы (последствия которой были описаны польским хронистом XVII века Кобержицким так: «Поляки понесли такую значительную потерю, что ее ничем уже нельзя было вознаградить. Колесо фортуны повернулось - надежда завладеть целым Московским государством рушилась невозвратно») Грамотин уже не спешил вернуться в Россию и до 1617 года оставался в Варшаве.

Однако, в начале 1618 года Иван Тарасьевич Грамотин всё-таки вернулся в Москву и даже сумел добиться подтверждения звания думного дьяка, благодаря чему продолжил службу в Новгородской чети и Посольском приказе.

В 1618 году, по возвращении в город Патриарха московского и всея Руси Филарета (Романова) Ивану Грамотину стали поручать важные государственные дела. Грамотин вёл переговоры с послами из Англии и Турции в 1621 и 1622 году соответственно. В 1625 году непосредственно участвует в исследовании и установлении подлинности Ризы Господней^[2], подаренной иранским шахом Аббасом I Великим.

Однако, всё это время Иван Грамотин не оставляет свойственные ему интриги и происки и в 1626 году терпению Филарета приходит конец. Он лично настоял, чтобы думный дьяк был отправлен в город Алатырь. Только в 1633 году, уже после смерти Филарета, Грамотин смог вновь вернуться в Москву, где снова впал в милость государя и ему даже был пожалован титул дворянина. В 1634 году Иван Грамотин был пожалован в печатники с правом писаться с «вичем». С момента своего возвращения в Москву и до самой смерти в 1638 году, Грамотин вёл активную внешнеполитическую деятельность.

Российский историк Сергей Фёдорович Платонов даёт такое описание Ивану Грамотину:

«еще в Тушине при втором Самозванце привык к общению с поляками и усвоил польский язык; при Гонсевском он обратился в «милостивого пана», весьма влиятельного среди ополяченной московской администрации. Его сближению с поляками помогло и то, что в молодости он простым подьячим ездил два раза в посольствах в Германию, побывал в Чехии, в Гамбурге и Любеке, в Лейпциге, Дрездене, Нюрнберге и других городах. Это знал Масса, ведший с Грамотиным деловые переговоры, и дал о нем такой отзыв: Грамотин “бывший послом при Римском императоре, похож на немецкого уроженца, умен и рассудителен во всем и многому научился в плену у поляков и пруссаков”. Надо только помнить, что “плен” Грамотина был не военным, а, так сказать, духовным и добровольным. Он сам тянулся к иностранцам и без принуждения усвоил немецкое обличье и польский язык…»^[3].

Семья

Сын — Иван Иванович Грамотин.

Примечания